За две недели, прошедшие со смерти Игоря Савина никаких особенных душевных порывов и движений со стороны городской администрации по этому поводу не наблюдалось. Мэр Александр Бобовников молчит, как будто ничего не произошло, на похороны редактора газеты, учредителем которой была в числе прочих и администрация, не приехал, прислал советника Огура. Огур там отстоял вместе с Нелли Назимовой, только что не всплакнул, бедолага, и поехал на поминки в редакцию. Как ни странно, этот "советник по связям со СМИ и общественностью" так и продолжает как ни в чем не бывало состоять с ними "на связи". Ходит на пресс-конференции, улыбается, разговаривает... Видимо, думает о том, как еще больше улучшить деятельность городских средств массовой информации. Все же оставшиеся, пока еще не ликвидированные средства информации (кроме нас и радио "Миг") отделались скупым официальным сообщением о смерти Савина. Редакция "Современника" продолжает успешно работать под руководством бывшей заместительницы Савина и активной участницы "ликвидационных" интриг Нелли Назимовой. Чтобы ей уютней и спокойней работалось, Назимова устроила в редакцию на должность своего заместителя собственного.... ну-с, догадайтесь с трех раз... правильно - супруга, предпринимателя Алексея Назимова. В общем, какая-то семейно-административная пастораль! Не хватает только доброго мычания коров и песни пастушка.
      Мы-то, честно говоря, надеялись, что у нас хотя бы попросят кассету с записью предсмертного разговора Савина с Огуром, оборванную минут за 5 до поджога Игоря. Может быть, мэр Бобовников поинтересовался бы поведением своего советника или, скажем, прокуратура. Не дождались. Все молчат. Мэр старается ничего не замечать, прокуратура безмолвствует и ничего не просит. Напомним, что в марте, после поджога квартиры редактора "Жуковских вестей" Натальи Знаменской, прокуратура проявила куда более заметную активность в расследовании этого дела. Руководствуясь абсурдными обвинениями Знаменской в наш адрес, нас чуть ли ни каждый день вызывали в прокуратуру, заместителя главного редактора Татьяну Фомину возили куда-то на допросы в угрозыск, требовали от нас учредительные документы газеты. Остается надеяться, что прокуратура приложит хоть тысячную долю той энергии на расследование дела о доведении до самоубийства Игоря Савина.
      Правда, наутро после выхода нашей публикации о деле Савина в 34-м номере "Городового" какие-то народные мстители облили ступени и двери мэрии красной краской и разложили фотографии Игоря Савина. Краску мэрские работники отскоблили, фотографии собрали на память. И опять тишина. Думают, что отмолчатся.

Газета "Жуковский городовой"

      Людмила Сёмина, из статьи "Самосожжение редактора", "Российская газета", 18 ноября 2000 г.:

      "...Самосожжение Савина - это история прежде всего о живых, и не только о журналистах. Она знаменует начало какого-то нового времени в нашей стране. Савин, по сути, создал не газету, но свой бизнес на газетных страницах. И отстаивал этот бизнес от рэкета, представшего перед ним в роли власть имущего учредителя. Верней, порученца от учредителя, который отнял готовый бизнес, словно тот принадлежал ему."

      Наталья Быкова, из статьи "Факел", "Подмосковье", 18 ноября, 2000 г.:

      "...Мы приехали в Жуковский на четвертый день после случившегося, надеясь, что после того, как улягутся страсти, нам удастся без шумихи и сенсаций разобраться в случившемся. Но...
      В администрации города разговаривать с нами наотрез отказались, сославшись на то, что всей информацией владеет О. Огур, председатель ликвидационной комиссии ЗАО "Газета "Современник". Но Олег Валентинович ответил, что у него нет ни времени, ни желания общаться с прессой, что его не интересует микроклимат в редакции, что он уже давал информацию другим газетам, но журналисты все перепутали, даже его должность, и он не намерен помогать другим зарабатывать гонорары. Единственное, на чем он жестко настаивал в этом сумбуре слов и личных обид, так это на том, что жуковская администрация к случившемуся не имеет никакого отношения. Может, и так, но почему тогда О. Огур сидит в здании этой самой администрации и является ее сотрудником - советником главы города по связям с общественными организациями и СМИ? Впрочем, это не единственный вопрос, оставшийся без ответа..."

ДВА ВОПРОСА ПРОКУРОРУ ГОРОДА

       1. Почему до сих пор не возбуждено уголовное дело о доведении до самоубийства Игоря Савина при совершенно очевидном составе преступления?
      2. Почему прокуратура не заинтересовалась находящейся у нас аудиозаписью последнего разговора Савина и Огура?

Газета "Жуковский городовой"

МЫ БЫЛИ ВЛЮБЛЕНЫ ДРУГ В ДРУГА
Из воспоминаний Елены Савиной, жены Игоря

      Первой родилась Даша. Игорь же всегда мечтал о сыне. Поэтому очень хотел второго ребенка. Через полтора года появилась на свет и Ася. Это было очень трудное, но, пожалуй, самое счастливое для нас время. Хотя денег нам, молодым тогда специалистам, всегда не хватало. Но не в них было наше счастье. Мы с Игорем все делали вместе. Мне пришлось довольно рано выйти на работу, и остро встал вопрос с яслями. В те времена, 20 лет назад, за ясли надо было "отрабатывать". Чего мы с Игорем только не делали, даже помню, какие-то траншеи рыли. А почетную обязанность отводить детей в ясли и сад взял на себя Игорь. Причем Асю надо было возить в раменские ясли, а Дашу в жуковский детский сад.
      Мы были влюблены друг в друга и старались как можно больше времени проводить вместе. Вырывались в Москву для того, чтобы просто погулять-побродить по московским скверам, улицам, бульварам. При этом обедали в закусочной, где заказывали две порции пельменей и один салат на двоих. На рестораны, естественно, денег никогда не было. Зато когда выдавался случай достать билеты, ходили в театр. Правда, с появлением дочек это становилось все сложнее и сложнее. Вспоминаю, как однажды Игорь заработал два билета на Таганку, счищая снег с крыши театра. Но не с кем было оставить Дашу. Честно заработанные билеты пропадали. Тогда я настояла, чтобы Игорь поехал в театр, но одному или с приятелем получалось не солидно, поэтому отправила с ним свою подругу.
      На родительские собрания в школу ходили вместе. Только он - к Даше, а я - к Асе. Так было до шестого класса, а потом у Игоря стало много работы, и на собрания мне пришлось поспевать везде самой. Но на торжественных праздниках, выпускных Игорь появлялся и всегда произносил добрые слова. В школе, где учились дочки, Игоря хорошо знали и учителя, и родители, и дети, и, по-моему, к нему все прекрасно относились.

ОН ХОТЕЛ СЧАСТЬЯ ДЛЯ ВСЕХ

      Игорь Савин был моим другом. Мы учились на одном курсе ФАЛТа, летом после первого курса поехали в один стройотряд, где быстро подружились. У нас были общие увлечения, но не в этом суть. Тогда он увиделся мне очень похожим на меня самого, и это было взаимно. После института вместе оказались в ЦАГИ, и виделись каждый день - наши корпуса располагались по соседству.
       У Гумилёва есть понятие "пассионарий" - социально активная личность. Важно здесь то, что активность таких личностей изначальна, они такими рождаются. А потом, взрослея, осознавая себя, ищут точки приложения своих сил. Иначе они не могут. Это про Игоря. В годы, как потом будет сказано, застоя, слова "вступить в партию по идейным соображениям" звучали как анекдот, но не для Игоря. Где-то в первые годы работы в ЦАГИ Игорь вступил в КПСС и меня, как друга, просил его с этим поздравить. А врать друзьям нельзя, и я не смог этого сделать. Мы начали спорить.
       Когда пришла гласность и принесла поток страшной правды о нашей прошлой действительности, Игорь сказал: "Это был не настоящий коммунизм". И мы опять спорили.
       Прости, Игорь, что я вспомнил наш старый спор, тем более, что ты не можешь мне ответить. Но я должен рассказать о тебе, и хочу за тебя же его и закончить. В себе самом ты имел ответ, но не всё удаётся выразить словами даже другу. Во времена начала нашей дружбы была популярна книга Стругацких "Пикник на обочине". Помните последнюю фразу из "Пикника"? "Счастья для всех. И пусть никто не уйдёт обиженным." Ты был Сталкером в своей Зоне, и эти слова могли бы быть твоими...
      Имущество человека отнимать нельзя, это наказуемо. А дело - можно? У него пытались отнять дело всей его жизни. Я не был в курсе последних событий и узнал о случившемся за день до похорон. По два-три слова от разных людей. Подробности - из "Городового", за что ему большое спасибо. Как неучастник событий, не могу никого судить. Но могу сказать, что осталось ощущение чего-то очень гаденького. Игорь Савин мог быть не прав. Но он не мог быть гаденьким.

Андрей Черников,
видеорежиссер, однокурсник

НУЖНО ПОНЯТЬ, КТО ВИНОВАТ В ЭТОЙ ТРАГЕДИИ

      Важнее человеческой жизни ничего нет. И нет ничего, что может оправдать ее преждевременный конец. Такой трагический конец.
      Я знала Игоря и как выпускника физтеха, и по работе в ЦАГИ, но больше его узнала, когда он стал редактором газеты. Он преданный и горячий в отношении к делу, к газете, но абсолютно разумный человек. Он не представлял себе жизни без своего дела. Разве можно за это считать его ненормальным? Попытка сведения конфликта к тому, что Игорь Савин якобы не мог справиться с управлением редакцией, или к тому, что он был неадекватным человеком - это абсолютный абсурд. Конфликты в редакции происходили на протяжении многих лет. И эти конфликты, к сожалению, и были частью жизни редакции. Да, они ссорились, писали письма друг на друга, потом мирились, садились за один праздничный стол, дарили подарки и цветы, а газета выходила своим чередом - это главное. Такой была их обычная жизнь. По-другому они не умели и не могли.
      Я думаю, что сейчас произошло что-то вышедшее за рамки обычной жизни редакции. Что потребовалось для того, чтобы вывести Игоря из равновесия и довести его до крайнего состояния? Как надо было унизить человека, какой надо было набраться наглости, чтобы она как непробиваемая стена встала на пути компромиссного решения обратиться в суд, объединить друзей. Тогда Игорь знал одно: он должен сделать что-то сверхъестественное сейчас, мгновенно, чтобы остановить унижение и беспредельную наглость. Это был безумно мужественный поступок.
      Память об этом человеке должна остаться. И, главное, в чем мы ее должны сохранить - это в его отношении к делу. Как и он, мы должны отстаивать свою независимость, может, иногда иллюзорную, очень зыбкую, но если ее не отстаивать, мы все будем унижены.
      Произошел конфликт человека и власти. Мне он кажется совершенно чудовищным. Было бы понятно, если бы власть защищала Игоря от нападок бандитов или от столкновения чьих-то коммерческих интересов. Когда власть защищает - это понятно, но когда сама кидается на травлю?! Ради чего человека лишили жизни? Ради того, чтобы была другая газета, ради смещения одного редактора и замены его другим? Мы все просто обязаны понять, кто виноват в этой трагедии, и довести дело до наказания виновных.

Ольга Бессолова, представитель ЦАГИ
в ЗАО "Редакция газеты "Современник"
до октября 2000 года

---

НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ МЭРУ АЛЕКСАНДРУ БОБОВНИКОВУ

       Александр Петрович, не пора ли высказаться по поводу смерти Игоря Савина? Как Вы оцениваете действия администрации в этом деле? Контролируете ли Вы действия своего советника Огура или он действует самостоятельно? И вообще, не следует ли в целях общей гигиены направить пока этого "советника" руководить и направлять деятельность чего-нибудь неодушевленного, например, стеклянных дверей при входе в мэрию? Это было бы для него посильное занятие при его квалификации, по крайней мере, до тех пор, пока все обстоятельства этого дела не прояснятся с помощью органов прокуратуры и суда. А там уж - куда направят эти органы.

© Жуковский городовой, 2000